Накопитель переживаний

Событие, переходящее в картину (памятка, виртуальная во время чтения и подготовительная, для применения)

Если о подготовительном состоянии изложено ранее («Мысленная сторона картины» и др.), и они выглядят как рекомендация, то для состояния переживания, с желанием выразить его изобразительно, потребуется не только напор, но и некоторые виртуозные изощренности, приспособления и приемы индивидуального применения.

Его сообщить, как прошедшее событие, которое может находиться в накопителе эмоциональных всплесков, оставшихся в памяти, то есть тот материал, который нужен. Его отразить в картине не проблема, она дальше. Если ты заинтересованный читатель, с намерением изъясниться живописным способом, стоит войти в состоянии взволнованного очевидца, (как обязательное правило), и затем, переводя свою мысль в понятную красочную фразу, оправдывать себя тем, что это живопись и все, это интересно и это — картина. Можно, махнув рукой, отдавая зрителю свободу для раскрытия этого символа или то, что я готов предложить дальше, по тексту.

Сначала — свой пример. Он изобразительный и, частично, с пояснением. Зная, что свойство писателей и художников, без причины сгущать краски, поднимая тон восприятия, для пущей важности, находить для этого подходящие причины. Этим, или подобным, страдают и бравируют, не только они одни и, я не исключение. Пересказывая историю, каждый придает ей и событию свой неповторимый оттенок, внося свою индивидуальность. Бывает, рассказчик, или я, так взволнован своей историей, что накал невозможно охладить, но!? Слушателя он не взволновал. Но как волнение передать картине?

От себя далеко не уйдешь, как от своих следов, отпечатков пальцев, лица, голоса и т. д. Смысл в том, насколько это интересно? Вот, уже можно коснуться творческой индивидуальности. Уж над ней-то каждый работает и самым тщательным образом, знаю, глядя на себя со стороны. Вытачивая свою индивидуальность, могу прихватывать по ходу все, что сильно нравится, или очень необходимо, уподобляясь импровизатору и пародисту. Перекраивая найденную и отработанную индивидуальность для художника — это самый знакомый прием.

Если возникает не оправданное подражание, его можно назвать, как случайное совпадение или вхождение в колею.

Я не объявлюсь оригинальным, если скажу, что каждый соискатель вырабатывает свой, не известный, а может запрещенный, метод в поиске индивидуальности, не утруждая себя тяжелой работой, держа свой творческий накопитель не тронутым, для других, более важных запасов.

Самый затертый, как старый анекдот, способ — собрать комбинацию из двух-трех индивидуальностей. Пробовать стоит, потешаясь и рассчитывая на удачный коллаж.

Перебирая творческие манеры, из них — одну живописную предлагаю к рассмотрению. Даже с примерами, за которыми далеко ходить не придется. Без них рассказать, что показать в пустое место. Я уже, предчувствуя твой читательский вопрос, как этого достичь? Хватит уже гулять по чужим сторонам.

Нет набора рецептов, есть только направление и последовательность, точнее поиск, где приходится цепляться за каждую находку, оглядываясь на прошлые удачи, вздыхая про себя. Будь то композиция или намек на искомое состояние.

Всплывает близкая тема, например, про смысловую связь. Её можно узреть, представляя упрощенно: одна краска, имея свой смысл, плавно перетекая в другую, с другим смыслом. Как будто так, если краски всего две и смысла — тоже два.

Думаю, в эту арифметику следует включить умножение и возведение в степень, чтобы показать движение, еще геометрию, чтобы вернуться к исходной позиции, наматывая дополнительный виток или другой третий — лишнего не будет, пока живопись не откликнется знаком понимания.

Не исключен такой случай, что ты, усердный живописец, ждешь-ждешь понимания, а его нет и нет. Что делать? Феномены, не желающие утруждать ум, отвечают не медля: «Прыгать надо!» Можно шутить, а можно сказать деловито, тоном бывалого советчика, чтобы в картину вдохнуть движение, чтобы действие можно было назвать последовательным, чтобы мысль была ясной и понятной … и об этом дальше, но не сразу! Вот, я уже и вижу рабочее спокойствие и его, вполне, достаточно.

Пора обострить бдительность. Близок непредсказуемый момент, когда красочное влияние переходит точку возврата, остановка, тоже, почти невозможна. Не полная осведомленность и составляет главную опасность. И! Вот с этого места, дорогой читатель, ты без предупреждения будешь особо внимательным и усердно выискивать западню. Кроткое желание бросить эту затею, не продолжая дальше, успокоиться или беспокоить свою палитру. Только твой адреналин любопытного страха будет толкать тебя по строчкам в надежде ощутить незнакомое чувство, которое я и сам не могу обозвать словами понимания. Такова сущность искателя, к которому ты уже становишься.

Остановиться без результата!? Не тут-то было! Ни в коем разе. (Зрачки предположительно, уже расширились). Вот, почти спряталась твоя неусыпная логика и выходит на свет неутомимый модернист. Это — то, что нужно для взволнованной композиции. Только в таком состоянии появляется неожиданно-спорное, противоречивое, взъерошенное и т. д.

Если, читатель, этот набор слов тебе кажется абстракцией, самое время о ней и поговорить. Но, как и о чем, вполне резонный, полный недоумения, вопрос. Там, почти, не встречается фигуральности? Образ прочно может быть завуалирован в композиционном переплете и в прочих недомолвках. И это все, действительно, и таким образом.

Не усугубляя противоречий, для сравнения — пример об уходе в пустыню, чтобы коснуться истины. Она в суете многообразия не открывается, ей нужна предельная концентрация на объекте, уделяя ему все накопленное внимание.

Отделяя объект от побочных наслоений, обходя логику, не позволяющую мысли отклоняться, можно приблизиться к запредельному предмету поиска, не названного словами, не имеющего конкретного очертания. В этом котле и может оказаться наш живописный предмет, искомый как абстрактный.

Чтобы отрицать, что его нет, нужны весомые аргументы. Для сомнений, тоже, остается мало места, но только предположительно и возможно. Или все-таки! Он отражен и изображен, а ты его не видишь. Не дается он для зрения и понимания. Обидно! Он стоит рядом, а сможет его увидеть не каждый — не открывается этот уровень. И все!

Самое объяснимое несоответствие, о котором можно сказать, и не сложно осуществить — это отказаться от поиска в композиции эстетических чувств и изящных форм.

Все остальное потребует более углубленного проникновения и обращения в другой накопитель, который находится в более темном уголке, укрытом для понимания. «След кисти» приоткрывал частично продолжаемую тему, когда самый малый намек на образ раскрывает сюжет, склоняя композицию к умеренному или лирическому абстракционизму.